Эх, полюбил я многоточия в названиях тем в дневе.
Ну да и боги с ними.
Вообще, я часто вижу сны. Страшныенестрашные. Разные, в общем. Не о том теперь речь, не о снах в целом.
Но сегодня ночью я видел...
Это была какая-то комната. Маленькая, ободранная вся какая-то, стены оклеены старыми пожелтевшими газетами, всюду буквы, обрывки бумаги, потемневшие картинки. Одинокая лампочка без намека на абажур на витом проводе свисает с потолка и качается, отчего тени прыгают, как ненормальные. Кошмар эпилептика. Стол в облупленной краске и пара вовсе некрашеных табуреток, заклеенное окно, а на подоконнике - чайник и жестяная кружка.
Меня там словно и нет, я не действующее лицо, но я все вижу и чувствую. За окном - дождь, стучит и стучит, там мокро и холодно невероятно, внутри ненамного теплее.
У дальней стены - не то старый топчан, не то просто накрытые каким-то ковром большие ящики. А на нем - существо, свернувшееся клубком под чьим-то серо-зеленым пиджаком-шинелью в странных нашивках. Маленькое, не разберешь, мальчик ли, девочка ли - волосы, ореолом рассыпавшиеся по грубой узорной ткани, не помогают догадаться. Но оно замерзло и устало. Кажется, оно спит, спит странно неподвижно и тихо.
Под подоконником, как и всегда, устроена батарея, на которой для просушки развешана какая-то мокрая одежда, и рядом с ней, прислонившись спиной к теплой трубе и обняв себя руками, сидит высокий мужчина. Длинные русые волосы высохли не до конца, безумно красивый подбородок, да и вообще бесподобный овал лица, да что там - все бледное, усталое лицо красиво. Голова безвольно и как-то беззащитно поникла, глаза закрыты. Возможно, спит и он, но - он обеспокоен и тревожен, этого не прогонит даже сон.
За столом - еще двое. Один широкоплечий и вообще силушки, судя по всему, немереной, другой - осанистый обладатель прекрасных усов и бородки-ришелье, а черные волосы вьются в меру, словно их завивали специально. Он в одной рубашке - наверное, шинель его. Или пиджак. Я так и не могу понять, что это.
Они пьют чай и что-то обсуждают, обсуждают деловито и хмурятся. Третий должен быть с ними, но он тоже устал и замерз, и они его пожалели, не стали настаивать на его участии в совещании командования, ведь неизвестно, что придется предпринимать завтра.
Вообще, есть какая-то связь между ними четверыми. Странная связь, и в чем она состоит, для меня понять не более реально, чем установить принадлежность импровизированного покрывала к определенному фасону верхней одежды. Им определенно надо сделать что-то вместе, вот только что?
Я все смотрю на них, и меркнуть сон не спешит. Парень с плечами похож на Фуму. У него даже есть оранжевые очки. И как-то больно тепло он глядит на спящего у батареи. Что, слэш уже и в моих снах? Но похоти в них меньше, чем питьевой воды на Венере, это что-то другое. А этот, что с бородой, и вовсе прекрасно обходится без кого бы то ни было. Он любит наблюдать - я вдруг понимаю, что любит. Этакий Дроздов.
А еще все они почему-то кошмарно, просто кошмарно ответственны за того, кто спит на ящиках. Именно ответственны. Там - ребенок, а они трое взрослых, которые должны что-то для него сделать. Вот только что?
Я все смотрю, и вдруг сердце заходится от понимания: черт побери, как же они друг другу нужны.
Вы замечали? Везде, что в моих снах, что в моих ориджах это сквозит - кто-то обязательно кому-то нужен. И каких бы циничностей и колкостей я ни нагородил, как бы персонажи друг друга ни презирали и ни ненавидели, всегда найдется место, хотя бы крошечный уголок для сцены, где один поправляет другому одеяло и улыбается.
Потому что я не могу хоть раз не согреть тех, кого придумал сам. Боже, да мы в ответе за тех, кого приручили, и почему они должны страдать? Не нужно думать, что мы можем играть с ними как захотим, только потому, что мы здесь, а они там.
Остапа понесло.
Но когда посреди безумия и кровищи есть островок, где они вместе пьют чай и смеются, все вдруг обретает смысл.
И пусть я так и не буду успевать за своим воображением - будь оно проклято! я до сих пор не знаю, дар это или проклятие - но если оно будет и дальше рисовать что-то живое, а не жестокую бессмыслицу из форм и щупалец, то, пожалуй, это сможет уберечь не только меня, но и... кого-то еще.
Ах, нет со мной кого-то, мне грустно отчего-то, клянусь, я все бы отдала на свете за кого-то... (с)
Еще одна идея в копилку. Я уверен, когда-нибудь заиграет каждая из них. Когда придет время.